Карга плела вокруг нас сеть своих заклинаний. Если мне повезет, то меня постигнет быстрая смерть, а Инну ждет гораздо более страшная судьба.

И тут во мне зашевелились силы, которые вошли в меня на кургане. Я мог принять их, или отвергнуть. Пришло время сделать выбор. И если я решу принять их, то мне нужно будет сделать это полностью. Но я человек. И как человек, я иду своим путем. Могу ли я позволить сделать себя орудием Могущества — Доброго или Злого? — ведь я тогда отдам все то, что делает меня собой.

Время… мне нужно время! Но времени не было. Я поднял голову, посмотрел на небо, на облака, сомкнувшиеся над нами. Как потолок тюремной камеры. Даже вся долина вокруг нас покрылась серой хмарью, затмившей зелень травы и листвы деревьев.

Я облизнул губы. Последний раз я почувствовал себя Эльроном, тем самым Эльроном, которым я был всегда. И затем я крикнул:

— Ха, Холла, Курноус!

Меня как будто стиснула могучая рука, кровь со страшной скоростью устремилась по жилам, кости затрещали под натиском могучих сил. Я закачался из стороны в сторону, как будто сильный ветер накинулся на меня. Но я устоял. Резкая боль пронзила мою голову. Я мог только думать о каком-то месте с огромным количеством закрытых дверей. И в эти двери кто-то ломился и изнутри и снаружи одновременно. Двери слетели с петель и то, что было за ними, освободилось.

Что я такое? Я этого теперь не мог сказать. Я слышал и видел такое, для чего человек даже не имел названия. Дикая боль постепенно уменьшалась. Сколько времени продолжалось это? Моему измученному естеству казалось, что прошли дни.

И вот я встал. Инна скорчилась рядом со мной. Из открытого рта стекала струйка слюны, широко раскрытые глаза изумленно смотрели на меня. Троица все еще стояла впереди. Но улыбка исчезла с губ крылатой женщины, стих смех человека-зверя. Он тоже показал свои зубы и огонь теперь вылетал не только из его глаз, казалось он весь дышит пламенем. Казалось, что под ним вот-вот задымится трава.

Та, которую Инна называла Райден, стояла, подняв руки, но пальцы ее прекратили свое движение. Они безвольно опустились вниз, как будто карга потеряла все силы. Я не знаю, что эти трое увидели во мне. Но сердце мое подскочило от радости и возбуждения. Я думал, что отдавшись неведомой воле, потеряю все. Но оказалось, что я все приобрел. Теперь мне нужно торопиться, забыть о чуде преображения. Удивляться можно и потом.

Снова я взглянул в затянутое облаками небо и крикнул:

— Холла, Курноус! — голос мой громом прокатился по всей долине.

И ответ пришел — звук рога — он звучал триумфом, как будто жертва была не просто близко — она была уже затравлена. Но я не чувствовал себя гончей собакой, нет, скорее, я был меч в руках охотника.

И затем…

Он появился ниоткуда. Нет, вернее откуда-то из другого мира, который вскоре должен был стать моим миром. Он был высок, как Гарн, и кольчуга его была соткана из разных переливающихся цветов — голубого, зеленого и коричневого. Я был прав, хотя голова на кубке была действительно изображением Рогатого Лорда, все же лицо человека-зверя тоже было его копией. Это были Свет и Тьма. И я вспомнил, как однажды Гатея сказала: «Как сверху, так и снизу. Каждое Могущество имеет две грани — светлую и темную — и эти грани хорошо сбалансированы. Но когда одно берет верх, когда баланс нарушается, тогда судьба берет все в свои руки. Восстановление баланса очень страшное и кровавое дело, но необходимое. Баланс должен существовать во всех мирах.»

Троица не смутилась. Они начали раздуваться, увеличиваться в размерах. Они готовились к схватке с Охотником в Рогатой Короне.

В воздухе снова что-то возникло.

Сильное желание охватило меня при первом взгляде на нее. Одежда ее была сделана из золотого и янтарного света. Она с гордо поднятой головой встала перед каргой. Да, Райден оказалась старой, гнусной пародией на прекрасную янтарную леди.

И затем появилась третья — крылатая леди. Ее роскошь и великолепие ослепили меня. Я не мог смотреть на нее. Ветер, поднятый ее крыльями, принес мне чистый запах весенних цветов, выросших среди старых прошлогодних листьев.

— Как сверху, так и снизу, — тихо произнес я. За мной кто-то зашевелился. Инна, пошатываясь, вышла вперед. Она как будто ждала поддержки. Я взял пальцы ее вытянутой руки в свою руку. Пальцы были холодными, и она вся дрожала, как будто стояла на холодном зимнем ветру.

18

И вот они встретились — Свет и Тьма. Хотя Инна и я не были участниками, я понимал, что это не первая их встреча. В этой странной стране баланс между ними был нарушен давно. То побеждал Свет, то Тьма. И я знал, что приход сюда моего народа еще больше нарушил равновесие. И теперь должна произойти последняя битва, подобной которой не видел еще ни один человек.

Заклинание Гунноры держало меня, она управляла одной моей половиной. Другая моя половина принадлежала, и я об этом не сожалел, Рогатому Лорду. Я добровольно поклялся ему в верности. В нем я видел то, чем восхищался в Барде Сузе, открывшем Ворота, и в Братьях с Мечами. Сейчас я уже начал сомневаться, что мы сами выбрали этот мир. Мне стало казаться, что мы были вызваны сюда, чтобы попытаться восстановить баланс между бессмертными силами Тьмы и Света.

Как проявится могущество тех, кто сейчас противостоял друг другу? Может, они нуждаются в простых смертных, не имеющих тайных знаний, чтобы нарушить баланс в свою пользу? Ведь это очень древняя страна и количество прежних жителей здесь стало настолько малым, что им приходится сражаться друг с другом за обладание нами, людьми. Пока я думал, между противниками происходил разговор. Я обнял руками Инну и она повисла на мне, как будто ноги ее совсем отказывались держать ее. Очевидно, силы совсем покинули ее. Костлявые руки Райден висели вдоль тела, прячась в широких рукавах мантии. Крылатая женщина корчила ужасные гримасы. Она плюнула и плевок упал у ног прекрасной женщины, сияния которой не мог выдержать простой смертный

— Это опять час…

Это я слышу ушами, или же слова рождаются в моем мозгу? Говорил Курноус. Он сделал шаг к человеку-зверю.

— Ты вызвал, Кунтиф. Я ответил. Твои Ворота не собираются открываться!

Его противник фыркнул:

— Зато твои открыты настежь. Теперь ты ввел в игру других — разве это не запрещено издавна? — он показал прямо на меня. — Твоя кровь стала жидкой, твои герои все погибли — и теперь ты призвал на помощь этих, сделав их своими слугами. Это против Клятвы…

— Против Клятвы? Но вы же сами хотели использовать его! Кто вызвал его сюда с кубком, кто задумал грязное дело? Мы не потерпим, чтобы в Авроне рождалось дитя Зла! — это говорила Гуннора. — А ты, Райден, твоя западня разрушена, твоя жертва вырвана из твоих сетей. Она еще девушка, несмотря на все твои заклинания, она не родит зло.

От сверкающей женщины полились трели, напоминающие пение птиц. Эти прекрасные звуки радовали сердце. Та, что была гнусной пародией на нее повела плечами и кончики ее крыльев царапнули землю и высокую траву.

— Да, Ворота открыты, — спокойно заметил Рогатый Лорд. — Когда придет время битвы, мы должны созвать всех, кто может подняться. Они могут стать новым началом. Мы слишком долго были одни в пустынной стране. Не все могут подойти нам, — но всегда есть плодородная почва, которая ждет нужных зерен. Они должны сделать свой выбор, и они сделают его свободно, ведь это право всех живых существ.

— Девушка выбрала! — Райден ткнула костлявым пальцем в сторону Инны.

Я крепче сжал дочь Гарна. Она не собиралась присоединиться к этой зловещей троице.

— Но не свободно. И ей никто ничего не объяснил, — возразила Гуннора.

— Ты думаешь, я не знаю, как ты заманила ее? Ты зажгла в ней искру, которой у нее не было. Посмотри, разве это не так? — Она повернулась и показала на нас.

Я почувствовал такое горячее желание, что думал, что не смогу удержаться на ногах. Но Инна вскрикнула, как будто кто-то ударил ее, и прижалась лицом к моему плечу. Она не хотела смотреть на них.